Когда ранним утром 6 февраля на юго-востоке Турции произошло землетрясение магнитудой 7,8, оно было признано самым сильным сейсмическим инцидентом в стране с 1939 года. катастрофа — многие здания, уцелевшие после первоначального удара, превратились в руины, а число погибших, по сообщениям, превысило 50 000 человек.
Как эти здания могли быть спроектированы по-другому, и какие уроки можно применить, чтобы повысить устойчивость наших городов к будущим тектоническим сдвигам?
Такой вопрос был задан Боре Генктюрк, доценту факультета гражданской и экологической инженерии Сонни Астани (CEE) и эксперту по устойчивости железобетонных конструкций в условиях экстремальных явлений, специализирующемуся на применении материалов с высокими эксплуатационными характеристиками. . Генктюрк был среди избранной группы инженеров-строителей, выбранных Научно-исследовательским институтом землетрясений (EERI) для поездки в Турцию в рамках программы организации «Изучение землетрясений».
Наблюдения группы на месте будут включены в всеобъемлющий отчет о рекогносцировке, в котором будут представлены будущие стратегии для руководства усилиями по проектированию, выдаче разрешений, строительству и инспекции. На данный момент Gencturk все еще обрабатывает свое пребывание в зонах бедствия — мы поймали его вскоре после его возвращения в Лос-Анджелес.
Как вы себя чувствуете после возвращения и каковы были ваши первые впечатления?
Честно говоря, я устал. Когда вы работаете в полевых условиях, вам приходится поглощать зрелища крайних разрушений. Наша команда посетила большинство пострадавших районов, в то время как мы оставались в Адане в течение трех дней и в Газиантепе в течение четырех дней.
Согласно последним правительственным отчетам, более 60 000 зданий рухнули и еще 100 000 зданий сильно повреждены. Когда вы находитесь на улице, вы в основном встречаете рабочих по сносу или бригады, занятые уборкой мусора — есть люди, живущие в палатках и временных жилищах, но в остальном наиболее сильно пострадавшие районы в основном заброшены. Большинство жителей покинули город, потому что их дома больше не пригодны для проживания.
Дал ли этот опыт новый взгляд на вас как исследователя?
Стоит отметить, что эти типы землетрясений являются очень редкими событиями со средним периодом повторяемости от 500 до 2000 лет. Поэтому очень важно наблюдать за тем, как здания ведут себя в таких условиях.
Мои исследования сосредоточены на использовании новых высокоэффективных материалов для улучшения железобетонной инфраструктуры зданий и мостов, улучшения их реакции на сейсмическую активность. Для меня было очень важно увидеть, как эти здания рушатся, чтобы мы могли найти решения для предотвращения этих падений в будущем — не только в Турции, но и в Соединенных Штатах и во всем мире.
Каким был обычный день во время поездки?
Я был частью команды из 6 человек, занимавшейся строительством зданий. Среди других участников программы EERI была группа, занимавшаяся больницами, и другая более крупная группа, занимавшаяся жизненно важными компонентами инфраструктуры, такими как порты, дамбы, дороги и линии электропередач.
В обычный день я уходил очень рано утром и оставался в поле, собирая информацию, где-то от 8 до 16 часов, возвращаясь поздно вечером. У нас было два фургона, и наша команда разделялась на группы по три человека в сопровождении наших местных контактов и ездила в разные места, чтобы лучше охватить регион.
Дорога до пункта назначения может занять от двух до трех часов; мы останавливались на основе рекомендаций наших местных контактов, производя наблюдения снаружи и входя в менее сильно поврежденные строения. Всего мы осмотрели около 200 зданий, помимо общих наблюдений за состоянием таких территорий, как исторические и центральные районы. Затем вся команда собиралась в конце каждого дня, чтобы подвести итоги, обменяться заметками и составить план на следующий день.
Каковы некоторые из первоначальных выводов из этих расследований?
Мы все еще обрабатываем наблюдения и данные. Из первоначального обзора видно, что основной проблемой была производительность жилых, коммерческих и промышленных зданий, в то время как линии жизнеобеспечения и важные здания, такие как школы и больницы, функционировали относительно хорошо с точки зрения конструкции (но не всегда с точки зрения непрерывной эксплуатации).
В первую очередь мы сосредоточились на новых зданиях, которые были построены после внесения поправок в нормы, произошедшие после землетрясения в Коджаэли в 1999 году. В дополнение к широко распространенным недостаткам проектирования и строительства я отметил сочетание проблем, возникших при проектировании в соответствии с минимальными нормами (не всегда следуя лучшей инженерной практике), чего было недостаточно, когда сталкивались с крупной катастрофой. Например, соединение стальной арматуры на уровне фундамента (что было запрещено изменением правил 2018 года в Турции), а не выше на уровне этажа, где требования к землетрясению ниже.
Тот факт, что важнейшие объекты, такие как школы и больницы, функционировали довольно хорошо с точки зрения конструкции, является хорошим признаком: он показывает, что другие здания могли бы выдержать землетрясение, если бы они были спроектированы в соответствии с более высокими стандартами.
Каковы следующие шаги для разведывательного отчета?
Мы анализируем собранные данные и выявляем распространенные типы отказов, соотнося их с такими факторами, как количество этажей в здании , год постройки, системы сопротивления боковым силам и интенсивность тряски. Мы также проводим тематические исследования определенных зданий, выбранных из набора данных, обращаясь к колебаниям грунта в этом районе и наблюдая за тем, как эти здания работали.
Это позволит нам определить, что было сделано хорошо, а что плохо с точки зрения инженерной практики — новые знания, которые позволят нам ускорить понимание того, как наши города могут пережить экстремальные события, предотвращая значительные человеческие жертвы в будущем.
